|
|
Что такое прокурорский работник сталинской эпохи? Душегуб - важнейшая рабочая деталь репрессивной машины, научно оправдывающий, более того, дающий от имени государства рекомендации чекистам по ужесточению режима уничтожения людей. Это потом, «врагов народа» принимали под свою опеку расстрельные команды и садисты ВОХРа. Но без прокурора ничего не начиналось. Сталину очень была важна демонстрация правового поля и научная обоснованность - декорация законности своих преступлений. Мол, дорогие соотечественники, братья и сестры! Мои университеты, как вы знаете, проходили на разбойничьих тропах, где с кинжалом и обрезом под полой бурки я грабил, простите, экспроприировал у буржуев для нужд революции презренные материальные блага. Поэтому, прокурор, товарищ Вышинский, со своими учеными коллегами, гораздо лучше меня объяснит необходимость государственного преследования врагов народа, методы их разоблачения и обвинения, а так же - необходимость народной кары.
Пожалуй, самой катастрофической ошибкой постсталинского советского периода, было то что, вместо реабилитированных жертв сталинизма, народом пережившим неслыханные страдания, Народом-Победителем, не были отправлены в освобождающие лагеря их палачи, - идеологи политических репрессий, прокуроры, судьи и чекисты исполнители «приговоров». Доброта и незлопамятство моего народа, вновь отпустили на волю вирус правового произвола, который вскоре перерос в общегосударственную эпидемию ставшей причиной гибели Советского Союза. Ещё вчера, отправляющие своих соотечественников на плаху «правосудия» прокуроры и судьи боязливо входили в свои кабинеты и не могли поверить, что их, совершивших чудовищные злодеяния, простили. Без сомненья, им ещё долго казалось, как рядом по улицам ходили выжившие в лагерях жертвы их, замешанной на пытках и фальсификациях, прокурорско-судейской стряпни. Любой прохожий мог к ним подойти, плюнуть в лицо и сказать: "А ты, гад, помнишь? Я выжил. Но сколько хороших людей по твоей вине там осталось!" И подходили. И говорили. И харкали беззубыми от цинги ртами туберкулёзной слюной в прокурорские рожи.
Кажется, советские прокуроры, пережившие шок разоблачения своих преступлений должны были, навсегда проникнутся с отвращением к своей профессии. Они лучше других знали, что ненаказанное преступление всегда влечет за собой рецидив - новое преступление, зачастую гораздо более тяжкое. Они, лучше, чем кто-нибудь понимали, что служить в прокурорском качестве чекистскому режиму - несмываемый позор и вечная вина. Редко, кто с таким пониманием пережил пятьдесят третий год. Впрочем, редко кто, с таким пониманием, до него доживал. И если доходила до близких их последняя весточка, то главным наказом детям всегда считался: вырасти достойными людьми.
Но прошли десятилетия, и прокуроры, пережившие разоблачения сталинизма, так же мечтавшие видеть в своих детях «достойных людей» отправляли своих отпрысков на юридические факультеты. Сложно сказать, были ли представители «достойных» династий в большинстве среди однокашников и насколько лучше других они преуспевали в учебе, но с карьерой у них складывалось значительно успешней. Попробуйте поближе рассмотреть сегодняшнего видного прокурорского или милицейского чиновника, - редко у кого Вы не обнаружите предков - динозавров с большим опытом работы в «органах» Ну, для примера: прокурорский сынок, генеральный прокурор России Устинов.
Даже на взгляд неискушенного в юридических вопросах человека ясно, что как прокурор - Устинов никакой. На эту тему, при желании, можно докторскую диссертацию защитить. Я не утверждаю того, что Устинов старший, используя свои корпоративные связи двигал сына по служебной лестнице. Однако, воспитание, полученное им от отца - ветерана, сформировало у будущего генерального прокурора специфические для сталинских времен качества, оказавшимися весьма кстати для диктатуры режима ФСБ. Было бы глупо думать, что на этом прокурорская династия Устиновых иссякла. Она только, с упреждением на конъюнктурную перспективу, немного видоизменилась. Будущее России, как видится «нашему генпрокурору», принадлежит ФСБ, наверное, поэтому его сын был отправлен на учебу в Академию ФСБ. Ну, а женитьба молодого Устинова на дочери серого кардинала Кремля, заместителя главы президентской администрации Сечина, совет им да любовь, гарантировано раскатала для внука сталинского прокурора ковровую дорожку к вершинам государственной власти завтрашней России.
Но вернемся к нашим баранам.
Когда я увидел его в первый раз, на фоне чеченского пейзажа, в камуфляжной, без знаков различия, куртке, то ещё до голоса диктора, комментирующего телевизионную запись, узнал в нем наследного прокурора Николая Костюченко. Узнал сразу, за поразительное внешнее сходство с его отцом.
С Николаем Петровичем, Бог миловал, судьба не сводила, зато папашу его, старшего советника юстиции, прокурора Еврейской Автономной Области, знал лично.
Ровно двадцать лет назад отправил я ему по почте заказным письмом подарок - пятикопеечную брошюру «Конституции РСФСР» с письменным пожеланием перечитывать её в день получки, дабы не забывал, за что ему «отстёгивает» народ денежное и остальные виды нехилого прокурорского довольствия. Несколько дней спустя, получаю повестку: явиться к прокурору области. Хоть знал уже, с кем имею дело, но каюсь, подумал: «Проняло мужика, осознал». Однако ошибся. Вызывал меня, старший советник юстиции, для того, чтобы вернуть брошюру. Так и сказал, нажимая на слово «твоя».
-Я прокурор, мне твоя конституция не нужна. Потом добавил ещё что-то нелицеприятное. Ну и я, не сдержавшись, «отвязался», не помню точно, но примерно:
-С удовольствием забираю брошюру обратно. Нечего тебе, говнюку, нашу Конституцию своими грязными руками лапать.
В общем, поговорили задушевно.
Хорошо, Пётр Парфёнович оказался человеком сдержанным, да и мне не хотелось присесть за мордобой прокурора. К тому же, между нами был большой стол и довольно упитанный работник областной прокуратуры по фамилии Журов.
Свело нас уголовное дело, возбужденное по подозрению в подделке и незаконной выдаче мне «Аттестата» очно-заочной средней школы рабочей молодежи № 1.
Как собирались, следователи Биробиджанской городской и областной прокуратур доказать «подделку и незаконную выдачу», по сей день не могу представить. Школа, где я учился и получал аттестат, находилась в трех автобусных остановках от следовательских кабинетов. Десятки одноклассников и учеников параллельных классов, преподаватели, члены государственной экзаменационной комиссии, необходимый набор документов и правильно оформленных приказов, торжественное вручение и даже последующий, как положено, «обмыв» аттестата в ресторане - всё говорило в мою пользу. К тому же, стыдно признаться, вызывал сочувствие средний бал моего аттестата, что косвенно подтверждало непредвзятость лиц его утверждающих. Ну а если учесть то, что я к тому времени уже сдавал экзамены за третий курс отделения журналистики ДВГУ…
Полтора года, собирая кипы инструкций, приказов и разных бумаг, трое следователей тупо допрашивали десятки людей, а внешний объём самого «дела» вызывал у кого-то почтительный трепет, а у кого-то резонный вопрос следакам:
-Ребята, с мозгами у вас всё в порядке?
Каждый раз, когда меня очередной следователь вызывал на допрос, я задавал ему этот, с ехидцей, вопрос получая уклончивый, примерно одинаковый ответ:
-Все вопросы к областному.
Да… Двадцать лет. За прошедшее время некоторые посвященные в эту историю прошли путь от студентки-заочницы до старшего советника юстиции, полковника - если по-нашему. Некоторые так и остались в прежних должностях. А некоторые, как один из «моих» следаков, красивый и добрый парень Серёга Мартынов, ушли из жизни.
У Эдуарда Кравца, бывшего начальника СМП со станции Известковая, осужденному «за уничтожение государственного имущества», к Костюченко тоже были вопросы. И самый главный:
-За что? Я выполнил решение райисполкома, - ликвидировал чрезвычайную ситуацию, построил новый, взамен унесенного паводком, мост. А меня - в тюрьму?!
Строительного материала под рукой не было, а на другом берегу - отрезанный от цивилизации жилой посёлок. На недосягаемой для Кравца «высоте» было принято решение использовать старую, всеми забытую, долгое время стоящую в тупике железнодорожную платформу. Быстренько провели с железнодорожниками все необходимые в таких случаях согласования, сдернули с колесных пар платформу и начали разделывать её бензорезом. Весь этот процесс демонстративно фиксировал милицейский фотограф, а когда после авральной круглосуточной работы по мосту пошли первые машины, Кравцу объявили, что он совершил уголовное преступление - заведомо испортил государственное имущество. Как и в моём случае, следователи давали понять Кравцу, что рады бы немедленно прекратить уголовное дело, но…
Отсидел осужденный Эдуард Кравец четыре года, и, если память мне не изменяет, в 1987 году был полностью реабилитирован. Ему принесли извинения, без проволочек компенсировали материальные убытки и даже, вроде бы, моральный ущерб. Но где вы видели весы, на которых годы лагерей можно приравнять к какой-то сумме? Не буду здесь приводить имен, заказавших неугодного человека, а вот имя и должность главного исполнителя, под руководством и профессиональным надзором которого фабриковалось и рассматривалось в суде это уголовное дело, оглашу: прокурор ЕАО, старший советник юстиции, награжденный орденом «за укрепление социалистической законности в ЕАО», мастер подлогов и умышленных, по заказу, фальсификаций уголовных дел Костюченко Петр Парфенович.
Не знаю, были ли в роду Петра Парфеновича служители «правоохранительной», а точнее сказать, репрессивной системы, но наследственную закваску традиций школы Вышинского в нем, даже человек неискушённый, видел сразу.
В принципе, ничего в нём особенного не было. Обыкновенный советский прокурор с его рефлексорными прибамбасами холуя - «Чего угодно?». Это даже не болезнь. А так знаете… Генетически, от природы. И благословение сыночку Коленьке на юридический факультет, так же из природы условных рефлексов советско-российско-ментовско-прокурорского вида было дано задолго до его зачатия.
На первый взгляд всё как обычно, и много лет подряд.
Пермский государственный университет славится своими выпускниками - юристами. Вот в числе нескольких таких выпускников и прибыл в Хабаровский край во времена вышеописанных событий Костюченко - младший. Дабы не быть обвиненным в семейственности, направлен был молодой специалист исполнять свой служебный долг в город Комсомольск-на-Амуре.
Борьба с семейственностью в органах - это от лукавого, даже в конкретном случае.
К примеру: сын прокурора Костюченко служит у прокурора Хабаровского края Малиновского, сын прокурора Хабаровского края Малиновского служит у прокурора Н-ской области Пупкина, а сын прокурора Пупкина служит у прокурора Костюченко. Карьерный рост у этих ребят такой, что зачастую окружающие не знают в каких должностях «золотая молодёжь» пребывает сегодня.
Тот же Коля Костюченко в весьма юном возрасте и с рекордно минимальным стажем работы в прокуратуре назначается в Комсомольске прокурором. Наверное, он был очень хорошим прокурором, раз сегодня дошел до такого чина.
Только, вот что странно: полюбился, почему-то, ворам в законе Комсомольск. Именно в бытность там прокурором Костюченко вышли они из подполья. Даже если на всем Дальнем Востоке их пять, то четверо живут в Комсомольске, и если их десять, то восемь из них так же живут под крылом у прокурора Комсомольска. Самый ленивый опер города знал, где они живут, каким преступным промыслом занимаются, с кем и когда ходят в бани. Ну, а у неленивых, на воров было столько улик, что их десятой доли хватило бы для того, чтоб надолго забыть в Комсомольске это явление.
Дружное сообщество дальневосточных воров должно быть до бесконечности благодарно прокурорам Костюченко и их пахану Малиновскому за свою беззаботную жизнь. Благодарно настолько, что просто обязано было принять их в свои дружные ряды с почетным ритуалом коронования и обязательным начислением доли за превосходно организованный прокурорский «зонт».
Ко всему следует добавить, что ЕАО и Комсомольск-на-Амуре находились в одном административно-территориальном формировании - Хабаровский край, где Костюченко - старший входил в первую двойку самых высокопоставленных прокурорских работников. И еще то, что фамилия нынешнего прокурора Хабаровского края (так же прокурорского отпрыска) как и у того, что двадцать лет назад - тоже Малиновский. Случайно, наверное, чего в жизни не бывает!
Эволюция семейной преемственности прокурорско-судейско-ментовско-ГеБешного помета дает поразительные результаты: всего за три года до начала перестройки папаша массовым тиражом, по заказу, безнаказанно фальсифицировал уголовные дела, и загонял за колючую проволоку заведомо невиновных, а сыночек, спустя двадцать лет, так же выполняя заказ, обеспечивая безнаказанность фашистов в российской военной форме, принимает участие в массовых пытках и убийствах.
Я не знаю, есть ли у прокурора Чечни дети, а если есть, не знаю какого они возраста. Но если они уже студенты, то я на 99% уверен, что они студенты юридического факультета и, очень боюсь, что через несколько лет, продолжая дело династии каннибалов Костюченко, погонят они нас в лагеря, о которых Сталин с Вышинским в компании с Гитлером и Гиммлером могли только мечтать.
Хочу привести один пример, он связан со статистикой, но характеризует наше рабское сознание, поэтому я приберег его для настоящей главы.
Происходит страшная железнодорожная катастрофа. Погибает почти тридцать человек. Становятся инвалидами, теряют кормильцев и своих близких ещё десятки людей. Рушатся их жизненные планы. По этому факту следствием было признано потерпевшими семьдесят человек. Всем потерпевшим объяснили их право на претензии, которые они могут в судебном порядке предъявить к виновным в этой катастрофе, довольно богатым организациям.
Из семидесяти потерпевших лишь двое сами проявили инициативу и пришли в суд требовать компенсацию. Ещё немногим больше десяти человек, до конца не веривших в справедливость, обратились в суд спустя довольно длительное время. Более пятидесяти потерпевших в судебную защиту не поверили и от нее отказались. На этом примере мы видим, как из семидесяти граждан России всего лишь двое (З%) активно готовы отстаивать свои права. Примерно двадцать процентов повержены пораженческому духу и готовы сдаться ещё до начала борьбы. Восемьдесят процентов населения страны, язык не поворачивается назвать их, моих соотечественников, гражданами, а такую страну - государством - потомственные рабы.
Исходя из такого соотношения, а значит требовательности населения к властям, формируется качественный уровень наших президентов, правительств, законодателя и, разумеется, правоохранительной системы. С чем нас и «поздравляю».
Оглавление Продолжение  | |
